Вызов Корана

Коран уникален не только специфичностью изложения, но он уникален также тем, что сам он – чудо. Под словом «чудо» мы подразумеваем нечто сверхествественное или экстраординарное, что не может быть дублировано людьми. Установлено, что пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, бросил вызов арабам создать литературную работу качества подобного Корану, но они были неспособны сделать этого, несмотря на их общеизвестное красноречие и литературные данные. Вызов воспроизвести Коран был представлен арабам и человечеству в три стадии:
l.       Весь Коран

Всевышний повелевает в Коране Пророку бросить вызов всем творениям создать книгу такого же уровня, как и Коран:

«Скажи:  “Если б собрались люди и джинны, чтобы создать подобное этому Корану, они б не создали подобного ему, даже при помощи друг друга!”» (Коран 17:88)
2.      Десять сур

Затем Господь сделал вызов якобы более лёгкий, предлагая отрицающим его божественное происхождение сделать подражание лишь десяти главам Корана:

«Иль говорят: «Он (Коран) измыслил». Скажи: «Что ж, дайте  десять сур измышленных, подобно этому (Писанью), призвав (на помощь) кого можете, кроме Аллаха, коль вы правдивы.»» (Коран 11:13-14)
3.      Одна сура

Этот заключительный вызов должен был произвести всего лишь одну  главу, подобную главе Корана, чья самая короткая сура, Аль-Каусар, состоит только из трёх стихов:

“А если вы в сомнении о том, что Нашему рабу Мы ниспослали, сделайте суру, подобную этому (Корану) и призовите свидетелей себе, кроме Аллаха, коли вы правдивы..” (Коран 2:23)

Эти вызовы не были просто пустыми словами без единой попытки доказать их необоснованность. Призыв пророка Мухаммада к единобожию, к отмене идолопоклонства во всех его формах, и к равенству рабов и их хозяев угрожал всей социально-экономической структуре общества Мекки вообще, и правящему положению племени курейш, из которого происходил и Пророк, в частности. Мекка, центр торговли Аравии, так же как её духовный центр, отчаянно стремилась остановить распространение Ислама. И вот, всё, что нужно было сделать противникам Пророка для сокрушения движения – это всего лишь составить единственную суру, подобно любой из тех, которые Пророк и его последователи читали людям. Множество курейшитских ораторов и поэтов попробовали подражать Корану, но потерпели неудачу. Тогда они обратились к нему с предложеним большого количества богатства, положение  правителя над ними и самую благородную и красивую из их женщин в обмен на его обещание прекратить призывать людей в Ислам. Он отвечал им, прочитав первые тринадцать стихов суры «Фуссилят», пока они не попросили его останавиться.[1]  Курейшиты также стали мучить рабов и родственников, принявших Ислам в тщетной попытке заставить их возвратиться к язычеству. Позже они организовали экономический бойкот против Пророка его последователей и членов его племени, бену Хашима, в попытке сморить их голодом и подчинить. Но даже этот план в конечном счёте потерпел неудачу.

Наконец, они составили заговор, чтобы убить его в его доме, послав вооруженных молодых людей от каждого из кланов курейша, чтобы вина его убийства была разделена между всеми племенами, делая месть невозможной для племени Пророка.

Однако, Всевышний позволил Пророку и его последователям бежать из Мекки и присоединиться к обществу новообращённых, появившихся среди племён города Ясриба. Ислам быстро распространился в племенах Ясриба, и в течении года мусульман стало большинство в городе. Пророк Мухаммад был тогда сделан правителем, и название города было изменено на «Мединат ан-Наби (Город Пророка, мир ему и благословение Аллаха), которое впоследствии было сокращено на «Медина». В следующие восемь лет, племена Мекки и её соседей провели ряд неудачных кампаний, сражаясь против становящегося мусульманского государства в Медине, закончившихся вторжением мусульман в Мекку.

Всего этого кровопролития можно было избежать, если бы только курейшиты и их союзники были способны произвести простые три поэтические строки или плавной прозы, подобной самой короткой главе Корана. Следовательно, не может быть сомнения в неподражаемости литературного стиля Корана, о чуде его рифмы и чуда его ритма.

Было предположено, что неподражаемость Корана не обязательно уникальна для крупных английских поэтов подобно Шекспиру, Чосеру, или великих поэтов любого языка, имеющих отчетливо уникальные стили, выделяющих их из современников. Однако, если, например, некоторый ведущий поэт сегодня сделает глубокое изучение письм Шекспира и напишет сонет в стиле Шекспира старыми чернилами и на старой бумаге, и станет утверждать, что он обнаружил потерянную поэму Шекспира, литературный мир, вероятно, примет это заявление, даже после осторожного изучения. Таким образом, даже самым великим поэтам можно было бы подражать, независимо от того, насколько уникален его стиль, также, как подражали известным живописцам. [Фактически, некоторые английские учёные считают большую часть того, что было приписано Шекспиру, написанным его современником, Кристофером Марлоу.] Коран, однако, на порядок выше этого уровня, поскольку его главам пытались подражать на протяжении веков, и всё же никто не выдержал близкого исследования. И, как было упомянуто прежде, стимул подражать Корану был более интенсивен во времена его низведения, когда литературные навыки были выше, чем в любое другое время, но все попытки были безуспешны.

Footnotes:[1] Передано Аль-Хакимом, Байхыки, Абу Аляа и Ибн Хишамом. Ибрахим Аль-Али в «Сахих сиры набавуе», стр. 64, назвал хадис хорошим